Победу Красной армии под Сталинградом, без сомнения изменившую ход всей Второй мировой войны принято также называть «началом конца Гитлера», «величайшей катастрофой Вермахта», «разгромом немецко-румынско-венгерско-итальянских войск на Волге» и т.п.
Все эти определения в общем-то верны, но к ним можно добавить и еще одно – разгром немецко-украинских войск под Сталинградом. Спрашивается, где Сталинград и где Украина и при чем здесь вообще украинцы?
Дело в том, что битву на Волге нередко обычно представляют как поход всесокрушающей военной машины из «лучших дивизий Вермахта», которая сначала сметала все на своем пути, а потом «сломала зубы» о непробиваемую оборону 62-й советской армии. На самом деле хребет Вермахта был сломан уже зимой 1941 – 1942 годов, а первоначальные успехи противника, достигнутые следующим летом, объяснялись скорее серьезными просчетами и ошибками, допущенными советским командованием, нежели «мощью» немцев. Как следует из документов, в битву за Сталинград 6-я армия генерала Паулюса ввязалась уже «истощенной» и «слабой» (согласно немецкой терминологии), ей приходилось вести атаки без каких-либо резервов и подкреплений, при хронической нехватке снарядов и топлива. Так, к началу сентября в 51-м армейском корпусе из 22-х пехотных батальонов 8 считались «выдохшимися» и 9 «слабыми». А в 8-м армейском корпусе, насчитывавшем 24 пехотных батальона, 17 считались «выдохшимися», 2 – «слабыми» и 1 - «истощенным». А ведь этим частям предстояло еще долго «вдыхать и выдыхать», 51-му корпусу наступать на центр Сталинграда, а 8-му – оборонять малую излучину Дона против бесконечных советских атак «местного значения»! В 71-й пехотной дивизии некомплект личного состава перед решающим штурмом города составлял 170 офицеров и 4657 рядовых и унтерофицеров, а в соседней 295-й пехотной дивизии - 194 офицеров и 5508 рядовых и унтерофицеров.
Дело в том, что битву на Волге нередко обычно представляют как поход всесокрушающей военной машины из «лучших дивизий Вермахта», которая сначала сметала все на своем пути, а потом «сломала зубы» о непробиваемую оборону 62-й советской армии. На самом деле хребет Вермахта был сломан уже зимой 1941 – 1942 годов, а первоначальные успехи противника, достигнутые следующим летом, объяснялись скорее серьезными просчетами и ошибками, допущенными советским командованием, нежели «мощью» немцев. Как следует из документов, в битву за Сталинград 6-я армия генерала Паулюса ввязалась уже «истощенной» и «слабой» (согласно немецкой терминологии), ей приходилось вести атаки без каких-либо резервов и подкреплений, при хронической нехватке снарядов и топлива. Так, к началу сентября в 51-м армейском корпусе из 22-х пехотных батальонов 8 считались «выдохшимися» и 9 «слабыми». А в 8-м армейском корпусе, насчитывавшем 24 пехотных батальона, 17 считались «выдохшимися», 2 – «слабыми» и 1 - «истощенным». А ведь этим частям предстояло еще долго «вдыхать и выдыхать», 51-му корпусу наступать на центр Сталинграда, а 8-му – оборонять малую излучину Дона против бесконечных советских атак «местного значения»! В 71-й пехотной дивизии некомплект личного состава перед решающим штурмом города составлял 170 офицеров и 4657 рядовых и унтерофицеров, а в соседней 295-й пехотной дивизии - 194 офицеров и 5508 рядовых и унтерофицеров.
Когда немцы, рассчитывавшие захватить Сталинград за пару недель, неожиданно столкнулись с ожесточенным сопротивлением советских войск, дравшихся за каждый дом, чердак и подвал, они стали восполнять быстро растущие потери пехоты за счет союзников. То есть поэтапно передавали позиции на своих флангах румынам, а высвободившиеся дивизии перебрасывать на передовую (фактически пускали в расход). Затем Паулюс начал прибегать к ротации: понесшую большие потери дивизию выводили из города и ставили на более спокойный участок, а снятую оттуда, наоборот, кидали в пекло. Ну а в октябре – ноябре немцы начали формировать «сборные солянки», собирая наиболее боеспособные батальоны из нескольких дивизий в «штурмовые группы». В общем, с народом у противника было не очень и в итоге на помощь пришлось призвать… украинцев.
Согласно журналу боевых действий 6-й армии, осенью 1942 года в ее составе числилось множество своеобразных подразделений: украинский отряд «хиви» (добровольных «помощников») 17-го армейского корпуса, украинская строительная рота 8-го армейского корпуса, украинская строительная рота 94-й пехотной дивизии, украинский взвод «специалистов» 8-го армейского корпуса, украинская караульная рота 295-й пехотной дивизии, украинская строительная рота 295-й пехотной дивизии, украинский взвод «специалистов» 295-й пехотной дивизии и т.д. Но, пожалуй, самым интересным и крупным подразделением был 6-й украинский батальон (6th Ukrainian Battalion). Он был сформирован 17 июня 1942 г. и состоял из восьми «сотен»: шести пеших, одной конной и одной самокатной (в буквальном смысле ездили на самокатах). Общая численность батальона составляла около полутора тысяч человек, большинство из которых являлись украинцами. Так, 2-й сотней командовал Григорий Головач (бывший старший лейтенант Красной Армии), 3-й – некий Кипкала (бывший старший лейтенант), 4-й – Калембет (бывший ефрейтор и т.д. В общем, понятно, что «сотни» состояли сплошь из коллаборационистов. Как немцы определяли, что это именно украинцы? Очень просто! В красноармейской книжке имелась соответствующая графа «национальность».
Согласно журналу боевых действий 6-й армии, осенью 1942 года в ее составе числилось множество своеобразных подразделений: украинский отряд «хиви» (добровольных «помощников») 17-го армейского корпуса, украинская строительная рота 8-го армейского корпуса, украинская строительная рота 94-й пехотной дивизии, украинский взвод «специалистов» 8-го армейского корпуса, украинская караульная рота 295-й пехотной дивизии, украинская строительная рота 295-й пехотной дивизии, украинский взвод «специалистов» 295-й пехотной дивизии и т.д. Но, пожалуй, самым интересным и крупным подразделением был 6-й украинский батальон (6th Ukrainian Battalion). Он был сформирован 17 июня 1942 г. и состоял из восьми «сотен»: шести пеших, одной конной и одной самокатной (в буквальном смысле ездили на самокатах). Общая численность батальона составляла около полутора тысяч человек, большинство из которых являлись украинцами. Так, 2-й сотней командовал Григорий Головач (бывший старший лейтенант Красной Армии), 3-й – некий Кипкала (бывший старший лейтенант), 4-й – Калембет (бывший ефрейтор и т.д. В общем, понятно, что «сотни» состояли сплошь из коллаборационистов. Как немцы определяли, что это именно украинцы? Очень просто! В красноармейской книжке имелась соответствующая графа «национальность».
Украинцы выполняли самые разнообразные функции: ухаживали за лошадьми, чинили технику, ремонтировали мосты и дороги, доставляли еду, конвоировали пленных, таскали снаряды, работали водителями, возничими и т.д. Ну и воевали. Например, упомянутая рота 94-й пехотной дивизии состояла из 174 человек (по данным немцев, все они были украинцами). Немецкий персонал состоял из одного офицера, восьми унтер-офицеров и 14 рядовых. Рота принимала участие в боевых действиях в составе саперного батальона дивизии. А вот одна из сотен 6-го украинского батальона совместно с 1-й ротой немецкого 541-го моторизованного батальона фельджандармерии отвечала за соблюдение оккупационного режима в захваченных противником районах Сталинграда. Такое вот немецко-украинское боевое братство получилось…
Конечно же, абсолютное большинство украинцев бок о бок сражалось против нацистов вместе с русскими, татарами, казахами и евреями. Но и о тех, кто «специалистил» и «жандармировал» с той стороны помнить тоже нужно. Что касается судьбы перечисленных подразделений, то большинство из них в конечном счете разделило участь 6-й армии.
Конечно же, абсолютное большинство украинцев бок о бок сражалось против нацистов вместе с русскими, татарами, казахами и евреями. Но и о тех, кто «специалистил» и «жандармировал» с той стороны помнить тоже нужно. Что касается судьбы перечисленных подразделений, то большинство из них в конечном счете разделило участь 6-й армии.
Журналист Стражи Родины - Дмитрий Дегтев