В длинном списке Городов воинской славы России отсутствует небольшой городок Холм, стоящий на реке Ловати. Притом, что в этом небольшом населенном пункте, расположенном в глухом лесисто-болотистом краю, примерно посередине между Великими Луками и Старой Русской, имеется пять братских захоронений советских воинов. Только в сквере на площади Победы (в центре города) похоронены около 6 тысяч бойцов Красной Армии. Битва за Холм стала одним из самых драматичных сражений Великой Отечественной войны, а у немцев она получила название Der Kampf um den Sumpf-Außenposten (битва за болотный аванпост).
В январе 1942 года в ходе Торопецко-Холиской операции войска Северо-Западного фронта осуществили глубокий прорыв через Валдайскую возвышенность, на стыке немецких групп армий «Север» и «Центр». А в конце месяца части 3-й Ударной армии генерала Максима Пуркаева достигли Холма и окружили его. В городе оказался блокирован гарнизон численностью 3500 человек во главе с генерал-майором Теодором Шерером. Немцы успели хорошо подготовиться к обороне: все кирпичные здания были превращены в форты, между ними из подручных материалов возвели ДОТы и бункеры. Маленькая центральная городская площадь превратилась в цитадель, окруженную траншеями и заграждениями. Первый штурм, предпринятый нашими в середине февраля, поначалу складывался успешно. Солдатам 33-й стрелковой дивизии удалось с востока прорваться к центру города, а 37-я стрелковая бригада заняла несколько домов на северной окраине города. Однако потом гарнизон внезапно предпринял отчаянную контратаку и отбросил красноармейцев в лес к северу от Холма, а доехавшие до центральных улиц танки «Матильда» были уничтожены в ближнем бою гранатами и «минами Теллера».
Тем временем германская авиация начала беспрецедентную операцию по снабжению группировки Шерера с воздуха. Сложность заключалась в том, что территория, оборонявшаяся немцами, была всего 2 километра в диаметре. Посадка самолетов после первых неудачных попыток была признана невозможной, после чего начался сброс грузовых контейнеров на парашютах. Кроме того, противник впервые в истории применил для снабжения окруженного гарнизона грузовые планеры Go-242. «Готы» вмещали до 3,5 тонн продовольствия, топлива или медикаментов, а также боеприпасов всех калибров, вплоть до снарядов для гаубиц. Планер буксировался к цели бомбардировщиком, отцеплял трос на подходе к городу, после чего пилот должен был с первого захода посадить его единственную подходящую улицу - шоссе Старая Русса – Холм. Применялись эти штуки одноразово, после разгрузки фюзеляж попросту распиливали на дрова.
Тем временем советские войска не оставляли попыток уничтожить гарнизон Шерера. К утру 5 марта 33-я дивизия занимала 10 кварталов в восточной части Холма, а 391-я стрелковая дивизия – 3 квартала в южном секторе. В течение месяца в городе шли беспрерывные бои за каждый дом и развалину. 10 апреля Красная армия предприняла новое решительное наступление. После ожесточенных боев к вечеру следующего дня 33-й стрелковой дивизии удалось занять несколько кварталов и достичь разрушенного моста через реку. После короткой передышки в 16.00 16 апреля началась очередная атака. В результате удалось занять еще четыре квартала домов. Красноармейцам казалось, что надо предпринять еще несколько наступлений и немецкий гарнизон падет. Тем более в «крепости» свирепствовала эпидемия тифа, все лошади были съедены, а суточный рацион хлеба сократился до 300 граммов в сутки на человека. Все запасы уцелевшего местного населения были нещадно реквизированы, что обрекло большинство жителей на голодную смерть. Однако штаб 3-й Ударной армии получил разведывательные сообщения о том, что в ближайшее время немцы собираются начать деблокирующий удар из района западнее Хворощино (10 км к юго-западу от Холма). Дивизии, занимавшее внешнее кольцо блокады, получили срочный приказ подготовиться к обороне и построить два рубежа с долговременными узлами сопротивления. Однако выполнить все это не успели. Утром 28 апреля после мощного артобстрела ударная группировка из 39-го армейского корпуса перешла в наступление и быстро захватила Варавинку и Лисичкино. На рассвете 1 мая, опасаясь деблокирования города, 3-я Ударная армия предприняла отчаянное наступление против немецкого гарнизона. Бойцам 33-й стрелковой дивизии и «свежей» 26-й стрелковой бригады удалось захватить несколько кварталов в северо-западной части города. Но было уже поздно, вечером 4 мая противник прорвал оборону 3-й Гвардейской стрелковой бригады на узком участке между болотом Тотиловский мох и Ловатью и ночью достиг Холма.
Суммарно за период блокады Люфтваффе доставили в Холм 24 303 тонны грузов и 15 445 солдат. Однако для немецких летчиков эти полеты не стали легкой прогулкой. При заходе на посадку планеры подвергались яростному обстрелу с земли, а также атакам советских истребителей. Например, 16 февраля пилоты И-16 лейтенант Н.П. Игнатьев, сержанты М.С. Баранов и А.Е. Боровых сбили сразу две «Готы». Одна лишь авиагруппа II./KG27 потеряла во время сброса грузовых контейнеров пять своих бомбардировщиков, большинство из которых пропали без вести вместе с экипажами. Мысль вдруг оказаться на территории, занятой «жестоким и беспощадным врагом», буквально ужасала летчиков, особенно молодежь. И они придумывали разные способы, как бороться с этим стрессом. «Мы пели в казарме аэродрома немецкий вариант песни „Sowjetstern“, песню Красных военно-воздушных сил! – вспоминал Ханс Шлуе. – При этом вместо слов „Хайль Гитлер“ мы пели «Хайль Москва», но нас никто не ругал за это. Такие "торжества" с большим количеством водки всегда происходили, когда экипажи не возвращались из миссий. Это было скорее вой, чем пение, но нам надо было как-то справиться с часто возникающим отчаянием». Бои за Холм после этого продолжались еще целых два года, а 33-я стрелковая дивизия в конечном счете дошла до Рейхстага.
Дмитрий ДЕГТЕВ
В январе 1942 года в ходе Торопецко-Холиской операции войска Северо-Западного фронта осуществили глубокий прорыв через Валдайскую возвышенность, на стыке немецких групп армий «Север» и «Центр». А в конце месяца части 3-й Ударной армии генерала Максима Пуркаева достигли Холма и окружили его. В городе оказался блокирован гарнизон численностью 3500 человек во главе с генерал-майором Теодором Шерером. Немцы успели хорошо подготовиться к обороне: все кирпичные здания были превращены в форты, между ними из подручных материалов возвели ДОТы и бункеры. Маленькая центральная городская площадь превратилась в цитадель, окруженную траншеями и заграждениями. Первый штурм, предпринятый нашими в середине февраля, поначалу складывался успешно. Солдатам 33-й стрелковой дивизии удалось с востока прорваться к центру города, а 37-я стрелковая бригада заняла несколько домов на северной окраине города. Однако потом гарнизон внезапно предпринял отчаянную контратаку и отбросил красноармейцев в лес к северу от Холма, а доехавшие до центральных улиц танки «Матильда» были уничтожены в ближнем бою гранатами и «минами Теллера».
Тем временем германская авиация начала беспрецедентную операцию по снабжению группировки Шерера с воздуха. Сложность заключалась в том, что территория, оборонявшаяся немцами, была всего 2 километра в диаметре. Посадка самолетов после первых неудачных попыток была признана невозможной, после чего начался сброс грузовых контейнеров на парашютах. Кроме того, противник впервые в истории применил для снабжения окруженного гарнизона грузовые планеры Go-242. «Готы» вмещали до 3,5 тонн продовольствия, топлива или медикаментов, а также боеприпасов всех калибров, вплоть до снарядов для гаубиц. Планер буксировался к цели бомбардировщиком, отцеплял трос на подходе к городу, после чего пилот должен был с первого захода посадить его единственную подходящую улицу - шоссе Старая Русса – Холм. Применялись эти штуки одноразово, после разгрузки фюзеляж попросту распиливали на дрова.
Тем временем советские войска не оставляли попыток уничтожить гарнизон Шерера. К утру 5 марта 33-я дивизия занимала 10 кварталов в восточной части Холма, а 391-я стрелковая дивизия – 3 квартала в южном секторе. В течение месяца в городе шли беспрерывные бои за каждый дом и развалину. 10 апреля Красная армия предприняла новое решительное наступление. После ожесточенных боев к вечеру следующего дня 33-й стрелковой дивизии удалось занять несколько кварталов и достичь разрушенного моста через реку. После короткой передышки в 16.00 16 апреля началась очередная атака. В результате удалось занять еще четыре квартала домов. Красноармейцам казалось, что надо предпринять еще несколько наступлений и немецкий гарнизон падет. Тем более в «крепости» свирепствовала эпидемия тифа, все лошади были съедены, а суточный рацион хлеба сократился до 300 граммов в сутки на человека. Все запасы уцелевшего местного населения были нещадно реквизированы, что обрекло большинство жителей на голодную смерть. Однако штаб 3-й Ударной армии получил разведывательные сообщения о том, что в ближайшее время немцы собираются начать деблокирующий удар из района западнее Хворощино (10 км к юго-западу от Холма). Дивизии, занимавшее внешнее кольцо блокады, получили срочный приказ подготовиться к обороне и построить два рубежа с долговременными узлами сопротивления. Однако выполнить все это не успели. Утром 28 апреля после мощного артобстрела ударная группировка из 39-го армейского корпуса перешла в наступление и быстро захватила Варавинку и Лисичкино. На рассвете 1 мая, опасаясь деблокирования города, 3-я Ударная армия предприняла отчаянное наступление против немецкого гарнизона. Бойцам 33-й стрелковой дивизии и «свежей» 26-й стрелковой бригады удалось захватить несколько кварталов в северо-западной части города. Но было уже поздно, вечером 4 мая противник прорвал оборону 3-й Гвардейской стрелковой бригады на узком участке между болотом Тотиловский мох и Ловатью и ночью достиг Холма.
Суммарно за период блокады Люфтваффе доставили в Холм 24 303 тонны грузов и 15 445 солдат. Однако для немецких летчиков эти полеты не стали легкой прогулкой. При заходе на посадку планеры подвергались яростному обстрелу с земли, а также атакам советских истребителей. Например, 16 февраля пилоты И-16 лейтенант Н.П. Игнатьев, сержанты М.С. Баранов и А.Е. Боровых сбили сразу две «Готы». Одна лишь авиагруппа II./KG27 потеряла во время сброса грузовых контейнеров пять своих бомбардировщиков, большинство из которых пропали без вести вместе с экипажами. Мысль вдруг оказаться на территории, занятой «жестоким и беспощадным врагом», буквально ужасала летчиков, особенно молодежь. И они придумывали разные способы, как бороться с этим стрессом. «Мы пели в казарме аэродрома немецкий вариант песни „Sowjetstern“, песню Красных военно-воздушных сил! – вспоминал Ханс Шлуе. – При этом вместо слов „Хайль Гитлер“ мы пели «Хайль Москва», но нас никто не ругал за это. Такие "торжества" с большим количеством водки всегда происходили, когда экипажи не возвращались из миссий. Это было скорее вой, чем пение, но нам надо было как-то справиться с часто возникающим отчаянием». Бои за Холм после этого продолжались еще целых два года, а 33-я стрелковая дивизия в конечном счете дошла до Рейхстага.
Дмитрий ДЕГТЕВ
